Поднять советский флаг!

Уже отгремели взрывы и орудийные залпы, погасли пожары. Потрепанные войной и паникой Сахалин и Курилы лежали перед советскими солдатами и руководством страны. Теперь перед всеми ними — военными и мирными — стояла, пожалуй, еще более сложная задача, чем освобождение. Необходимо было объединить воедино разделенные в течение полувека «половинки» Сахалинской области, наладить здесь мирную жизнь, поднять над островами флаги советских законов и нравов.

Трудности русско-японского перевода

Объединение в единое жизненное пространство южной и северной частей Сахалина, сорок лет развивавшихся в условиях разных социально-экономических систем, породило немало проблем переходного периода, который продолжался здесь около полутора лет.

Скоротечный характер боев на Южном Сахалине и Курилах позволил в основном избежать катастрофических потерь и разрушений, подобных тем, что были в европейской части страны, где проходил советско-германский фронт. Но в целом хозяйство на юге Сахалина было в значительной мере дезорганизовано и нарушено. Особенно пострадали от обстрелов и пожаров города Маока, Эсутуру, Сикука и ряд других.

Значительно больший ущерб, чем военные действия, городам южного Сахалина причинили паника и хаос — неизбежные спутники военного поражения. Накануне прихода советских войск тысячи японцев бежали на Хоккайдо. При этом были уведены за пролив Лаперуза сотни больших и малых судов: около 70 тысяч японцев, покинув дома, устремились в морские порты и фактически оказались заперты на пристанях и гаванях. Эту массу беженцев советскому командованию пришлось вернуть в свои дома, обеспечивать питанием и медицинским обслуживанием.

Почти все фабрики и заводы остановились. На многих из них было испорчено или расхищено оборудование. Замерли культурная жизнь, торговля и денежное обращение, поскольку прекратилась работа японских банков.

«Город напоминал кладбище. Окна с укором глядели на меня пустыми глазницами... Вокруг тишина. Стоят фабрики, заводы, закрыты магазины, пуст базар. Никто не спешит на работу. Город загорался, как по команде, то в одном, то в другом месте. Горели общественные здания, жилые дома, учреждения. Пожарных частей не было. Высокая пожарная каланча в центре города безмолвствовала, только ветер гонял развешанные на ней порванные шланги...

Прошло время, патрули стали задерживать японцев, это были ходоки. Помню одну такую группу. Их было трое. Один из них был одет в темное кимоно, на ногах белые чулки и деревянная обувь. Под верхним кимоно виднелось еще одно, серое. Неподвижное красивое лицо, взгляд холодный, злой. Мы пригласили их к столу. После стакана спирта и американской тушенки он как-то оттаял, стал разговаривать. А наши переводчики делали свое дело. Японцев звали в город, давали гарантии безопасности... напуганные, голодные японцы вместе с семьями из тайги возвращались в город. Они поверили нам. Это была первая победа».

В городе Тоехара создается военная комендатура под руководством генерал-майора Алимова.

Создание этого ведомства позволило предотвратить разграбление города и пресечь диверсии. Под охрану в первую очередь были взяты железнодорожный вокзал, здания губернаторской резиденции и важнейшие объекты жизнеобеспечения. Кроме того, охраняли магазины и склады, синтоистские и буддийские храмы, объекты культуры — музей Карафуто, городские библиотеки. Комендатурой принимались меры по налаживанию хозяйственной деятельности японского населения, изъятию у него оружия, радиоаппаратуры и автотранспорта.

В конце сентября 1945 года в Тоехаре, где располагался штаб второго Дальневосточного фронта, было создано управление по гражданским делам. Его руководителем стал Дмитрий Крюков. Несмотря на «мирное» название ведомства, большинство сотрудников были советскими офицерами. Рядовой персонал, в основном, также носил военную форму Страны Советов. По сути, все население бывшего Карафуто жило на военном положении еще около полутора лет: именно столько продлился здесь переходный период.

Нынешнее здание краеведческого музея было построено в 1936 году, как раз к 30-летию губернаторства Карафуто

Необычной чертой работы властных органов Карафуто было то, что параллельно с силовой властью — судами, жандармерией, полицией, военными органами, которые были сформированы усилиями СССР, на территории продолжали действовать японские органы во главе с мэрами городов. Даже губернатор Карафуто — Оцу Тосио оставался на своем месте.

Такое вынужденное сотрудничество придавало власти на южном Сахалине необычный восточный колорит, но с основной своей функцией причудливый симбиоз справился — удалось избежать ненужных жертв и разрушений. Работа японских учреждений продолжалась до января 1946 года.

В сентябре 1945 года на Сахалин прибыл член Госкомитета обороны, зампредседателя Совета народных комиссаров Анастас Микоян. Его сопровождали маршал СССР Александр Василевский и командующий Тихоокеанским флотом Иван Юмашев. Они осмотрели транспортную инфраструктуру, угольные шахты, предприятия рыбной промышленности. Товарищ Микоян посетил также и Курилы. В дальнейшем его выводы и впечатления от островов сыграли решающую роль в принятии на высшем уровне решений об интеграции Сахалина и Курил.

Добро пожаловать в Советы

Была образована Южно-Сахалинская область, которая входила в состав Хабаровского края. Столицей нового субъекта СССР стал город Тоехара — позже, 4 июня 1946 года он был переименован в Южно-Сахалинск.

В 1946 году началась активная интеграция южной части Сахалина и Курил в советскую экономическую систему. Первым шагом стал отказ от иены — денежная реформа на островах заняла всего две недели, с 1 по 15 февраля. После этого единственной денежной единицей Сахалина остался советский рубль.

В этот же период над новыми территориями простерли свои крылья советские законы, в том числе и те, что касались социальных гарантий. Это сыграло большую роль в нормализации отношений с японским населением. Для японцев вводился 8-часовой рабочий день, закреплялось право на труд и отдых, бесплатное обучение и медицинское обслуживание, свободное совершение религиозных обрядов, с первого апреля 1946 года с японцев списывались все налоговые долги и недоимки — отменялось действие японской налоговой системы. Даже карточки на продовольствие японцы получали наравне с советскими гражданами.

Параллельно с этим шла коллективизация. Вся земля с ее недрами, лесами и водами с 20 сентября 1945 года объявлялась собственностью государства. Ему же отошли все крупные промышленные предприятия, аптеки, больницы, склады, учебные учреждения.

Всего в наследство от Карафуто СССР досталось Южно-Сахалинская железная дорога со всей инфраструктурой, 26 электростанций, 9 бумкомбинатов, 33 шахты, 3 морских порта и 37 портоубежишь, 24 завода различного профиля, сотни перерабатывающих предприятий рыбного, пищевого и местного профиля.

Была упразднена Южно-Сахалинская область. Территория юга Сахалина и Курил объединялась с севером острова в единую Сахалинскую область в составе СССР.

Вместе с этим статуса столицы технически лишился Южно-Сахалинск. Центром области по инерции стал Александровск-Сахалинский. Это не вызвало ни у кого особого энтузиазма — столицу хотели делать на юге: все-таки до городов Карафуто северным поселениям по уровню развития было далеко. Началась долгая переписка — предлагалось даже перенести столицу в Углегорск, который в дальнейшем переименовывался в Сахалин. Но сторонники Южно-Сахалинска все-таки одержали верх — столица островной области была размещена в бывшей Тоехаре.

Началось переименование населенных пунктов Сахалина. Окончательные варианты названий были утверждены двумя указами Верховного Совета СССР 15 октября 1947 года.

Переезды сюда и отсюда

Одним из самых серьезных вопросов для новой сахалинской власти стала репатриация японского населения, оставшегося на Сахалине. В сентябре 1945 года на территории южного Сахалина проживало более 380 тысяч человек. Из них около 350 тысяч составляли граждане Японии, около 24 тысяч корейцев, 812 аборигенов (айнов, орочов, эвенков, нивхов) и 360 человек русских — потомков сахалинских старожилов.

В декабре 1945 года было достигнуто соглашение между СССР и США о репатриации с территории Советского союза японского населения. Подготовка к репатриации стартовала в конце года — японское население предварительно уведомляли об отъезде на родину. На одного человека разрешался вывоз центнера имущества — не разрешались к перевозке лишь дензнаки и золото. Первые партии с Сахалина отбыли в Страну Восходящего солнца в октябре 1947 года, а с Курил — в августе 1947.

За два года репатриации, к середине 1948 года, острова покинуло около 357 тысяч японцев. Достаточное количество иностранцев все-таки осталось на Сахалине — причиной, в частности, стала невозможность выезда «лиц корейской национальности, состоявших в браке с японцами» — их, даже при наличии японского гражданства отказывалась принимать японская сторона. В 1956 году по ходатайству японского правительства стартовал второй этап репатриации — покинуть Сахалин разрешили корейскому населению (но не северным корейцам и гражданам СССР).

Всего за период 1957-1960 годов Сахалинскую область покинуло чуть боле 2,2 тысяч человек. На положении лиц японской национальности без гражданства к 1960 году на островах осталось 186 человек. Примечательно, что вместе с японцами Сахалин покинуло большинство айнов.

Параллельно с репатриацией шло активное переселение советских граждан на Сахалин. Переезду множества семей на Дальний Восток способствовала послевоенная разруха западных регионов СССР, а также серьезные льготы для «новых сахалинцев» - тем, кто уже жил и работал на Сахалине и Курилах, плюшек положено не было.

Вот лишь некоторые льготы, которые были положены «новым сахалинцам»:

• Выплата по истечении 6 месяцев работы 10-процентных надбавок к ставкам (окладам), общий размер надбавок не должен был превышать 100% тарифных ставок.
• Предоставление дополнительных отпусков сверх установленных действовавшим законодательством работникам с нормированным рабочим днем продолжительностью 18 рабочих дней и работникам с ненормированным рабочим днем — 30 рабочих дней.
• Разрешение полного или частичного соединения отпусков (но не более чем за три года). Время, необходимое для проезда к месту использования отпуска, не засчитывалось в счет отпуска. Стоимость проезда в отпуск оплачивалась предприятием или учреждением.
• Предприятия, учреждения и организации были обязаны в случае выезда работника по истечении срока трудового договора или в связи с расторжением договора по независящим от работника причинам возмещать фактические расходы на обратный проезд как самого работника, так и членов его семьи.
• Предприятия, учреждения и организации были обязаны предоставлять работникам и членам их семей жилую площадь по нормам, установленным для данной местности.
• При исчислении стажа, дававшего право на пенсию, один год работы засчитывался за два.
• Сохранение за работниками, переводимыми и направляемыми на работу на Крайний Север, жилой площади по месту жительства на весь период действия трудового договора.

Совмин СССР принял решение о переселении на Южный Сахалин четырех тысяч семей колхозников в сельское хозяйство и трех тысяч — в рыбную промышленность.
Всего к осени 1946 года Сахалинская область приняла почти 70 тысяч советских поселенцев.

Льготы для сельских жителей:

• Бесплатный провоз багажа до двух тонн на семью и до полтонны для одиночек.
• Безвозвратное денежное пособие в размере 3000 тысяч рублей на главу семьи и по 600 рублей на ее членов. Право на приобретение в личную собственность жилого дома с надворными постройками и приусадебного участка размером до половины гектара.
• Право на получение ссуды на постройку индивидуального дома и хозяйства в размере 20 тысяч рублей. Половину из этой суммы компенсировало государство, остальное можно было возвращать в течение 10 лет.
• Право на получение ссуды в размере 3000 тысяч рублей на покупку скота.

Кроме того, зарплаты на Сахалине были выше на 50 %, а на Курилах — на 100 %. Несмотря на это, с запуском оставленной японской промышленности возникали проблемы — не хватало специалистов, готовых работать на японских станках и комбинатах.

Мост к процветанию

Одной из основных проблем, которые приходилось решать молодой советской власти на островах, стал транспорт: необходимо было обустроить надежный канал доставки грузов, товаров и пассажиров в Сахалинскую область.

Путей решения было предложено три: налаживание паромной переправы Сахалин-материк, возведение моста или строительство туннеля через Татарский пролив.

Наиболее надежным и экономически оправданным долгое время считался именно последний проект. Впервые о нем всерьез заговорили 26 марта 1950 года. Тогда первый председатель обкома ВКП(Б) Дмитрий Мельник был вызван в Москву на прием лично к Сталину. Отец народов подробно расспросил сахалинского представителя партии о делах на острове, поинтересовался перспективами экономики. Одной из инициатив Сталина было строительство железной дороги на Сахалин. Ее предполагалось строить от Комсомольска-на-Амуре на мыс Лазарева, затем, через Татарский пролив соединить материк с Сахалином в районе села Победино.

«... тов. Сталин спросил, как я смотрю, если нам провести железную дорогу с материка на Сахалин через Татарский пролив? Я сказал положительно, так как это мечта сахалинцев, длительная мечта Сахалинцев, другой мечты, пожалуй у нас и нет, чтобы стать Сахалину большой землей, нежели быть на островном положении, но, видимо сейчас это дело очень дорого будет, тяжело туннель прокладывать, т. к. сам берег и мыс Лазарева не в нашу пользу...

Тов. Сталин заявил: ну, что, что трудно, а вот надо будет, и построим такую дорогу. Я сказал, с вашей помощью мы, бесспорно, построим дорогу...».

После этого для Сталина было подготовлено три варианта проекта соединения Сахалина с материком железнодорожным сообщением: подводный туннель, дамба через пролив и создание ледокольной переправы. Последний вариант был отметен как непредсказуемый и небезопасный — по мнению генсека, Сахалин должен был обеспечить бесперебойный доступ к незамерзающим портам острова и его восточному побережью.

В результате обсуждения — 2 апреля 1950 года даже состоялось специальное заседание Политбюро, целиком посвященное исключительно предстоящей стройке — было принято решение о прокладке подводного туннеля. Кроме того, по предложению Сталина было принято решение о создание паромной переправы — как временного варианта на время масштабной стройки.

Работы по сооружению железной дороги Комсомольск-на-Амуре-Сахалин стартовали уже в 1950 году — закончить планировали в 1954 году, окончательно сдать дорогу должны были еще через два года.

Для строительства было создано сразу три новых организации — две из них входили в состав ГУЛАГА МВД СССР. «Строительство 506» — вело работы на Сахалине, «Строительство 507» — на материке. Еще одна особая организация «Строительство №6» должно было заниматься создание туннеля непосредственно в проливе. Она была создана в рамках Министерства путей сообщения СССР.

Реализация проекта велась в основном силами заключенных. К началу 1951 года на 327 километровом пространстве от Погиби до Победино функционировало 10 лагпунтов, где были размещены 3758 ЗК. В течение всего года на остров одна за другой прибывали партии осужденных. К концу 1951 года на острове было уже 26 лагпунтов и свыше 12 тысяч осужденным. Примечательно, что стройка на Сахалине была на особом счету — сюда направляли только физически сильных и здоровых заключенных. В отличии от времен каторги, предпочтение отдавали осужденным по нетяжким статьям.

• Марш советской молодежи - В.Бунчиков
• Москва майская - В.Бунчиков, В.Нечаев
• На просторах родины чудесной - М.Михайлов
• Песня о Сталине - Г.Виноградов
• Родина слышит - Женя Таланов
• Советский простой человек - Ирма Яунзем

«Запомнилась такая картина: мгла, дождь, слякоть, холод. Днем и ночью в направлении Тымовска идут колонны заключенных, техника... Стройка разворачивается стремительно. Партии заключенных доставлялись эшелонами, пароходами, и тут же бросались на строительство лагерей, бараков, землянок, производственных объектов. Чуть свет гнали на работу людей. Отбой — затемно... На Сахалин из Монголии был передислоцирован штаб дорожных строителей во главе с Н. Потемкиным... Это были мастера своего дела, профессионалы... В Тымовское через Александровск и Победино круглосуточно шла техника.. Были пробиты просеки, сделано насыпное полотно, построены вокзалы и железнодорожные станции. Обстановка была напряженная, среди гражданского населения чувствовалась настороженность. Были побеги заключенных и множество ЧП. О стройке знали все, но помалкивали».

Грандиозная стройка на Сахалине и материке продолжалась до марта 1953 года. Она прекратилось практически сразу после смерти главного инициатора проекта — генералиссимуса Иосифа Сталина. 21 марта, через 16 дней после смерти отца народов, Берия направил в Президиум Совета Министров СССР записку с проектом постановления о прекращении строительства более чем 20 крупных объектов, в том числе и сахалинского туннеля. До открытия объекта оставалось чуть более двух лет — уже было пройдено 15 метров под дном пролива.

Переломить кривую спада

На рубеже 40-50 ведущую роль в экономике области играла рыбная промышленность. Несмотря на это, проблем в отрасли хватало: сказался и дефицит рабочих рук, изношенность флота, недостаток мощностей по хранению и переработке. Сперва занялись кадрами — на Сахалин переселили несколько тысяч семей рыбаков и колхозников. В начале 1950 года на острове действовало 94 рыболовецких колхоза — 6 из них работало на Курилах. В них состояло практически 5 тысяч семей — более 20,5 тысяч человек.

В первые послевоенные годы основную ставку в рыбопромышленности делали на прибрежный лов. К этому вынуждала и скудная техническая база и благополучные климатические условия — к берегам активно подходила сельдь. В 1948 году добыли свыше 67 тысяч тонн этой рыбы, в 1950-м — уже 113 тысяч. В дальнейшем, из-за активного промысла советскими и японскими рыбаками, уловы сельди значительно снизились. Однако около 20% промысла давал лосось.

Лесную промышленность на Сахалине советской администрации пришлось возрождать практически с нуля. В 1947 году начался активный завоз рабочей силы — в тайге создавались поселки лесорубов. Лесопромышленность тоже была крайне слабо оснащена технически — основными орудиями стали топоры, ручные пилы и багры. Тягловой силой служили маломощные газогенераторные тракторы и лошади. Все это приводило к очень низкой производительности труда — 135 кубометров древесины на лесоруба в год, всего около половины куба в день. Продавалась сахалинская древесина значительно дешевле себестоимости — только за первый год убытки отрасли составили более 200 млн рублей.

Главным потребителем островного леса была сахалинская целлюлозно-бумажная промышленность — в наследство от Японии Сахалину досталось 9 бумкомбинатов. Большинство из были повреждены боями и требовали ремонта.

В чрезвычайно тяжелом положении находилась и угольная промышленность — она лишилась большинства рабочих рук. Шахты и оборудование были чрезвычайно изношены. Многие объекты находились в аварийном или предаварийном состоянии. Угольная промышленность была не в состоянии самостоятельно восстановиться — было принято решение о значительных капиталовложениях со стороны советского правительства. Масштабные инвестиции и работы по реконструкции и восстановлению шахт и инфраструктуры, открытие Лермонтовского угольного разреза принесли свои плоды. Промышленность достаточно быстро вышла из падения и начала рост — в 1953 году добыча достигла рекордных 3 миллионов тонн.

Спад наблюдался и в «нефтянке». В 1946 годы на Сахалине было добыто 812 тысяч тонн нефти, а в 1947 году — уже 735 тысяч. К 1950 году добыча снизилась еще больше — до 617 тысяч тонн. В нефтяную промышленность с 498 по 51 год было инвестировано почти 900 млн рублей. В основном эти средства были направлены на бурение новых шахт и геологоразведку. В 1952 году был запущен нефтепровод с Сахалина в Комсомольско-на-Амуре, который используется до сих пор.

Шло развитие переселенческих колхозов и совхозов. К 1950 году в области работало 80 колхозов, 10 совхозов, 6 машинно-тракторных станций. Даже несмотря на масштабные вложения, сельское хозяйство было очень слабым — на один колхоз в среднем выходило менее ста гектаров пахотных земель.

Еще одной проблемой был транспорт — точнее его слабое развитие. Особенно остро проблема стояла на Курилах и севере острова. В первые послевоенные годы Охинский, Рыбновский, Восточно-Сахалинский и Широкопадский районы по 6-7 месяцев в году были отрезаны от областного центра. На юге дела обстояли значительно лучше — тут советским властям в наследство осталась развитая дорожная и железнодорожная сети, портовое хозяйство. Флоту, кстати, на первых порах досталась роль основной транспортной артерии — именно по морю шел главный массив груза. В 1947 году в состав Сахалинского морского пароходства входило 41 судно, порты Корсаков, Холмск, Углегорск, Тельновск, Макаров. В 1949-1953 было завершено строительство узкоколейки Оха-Катангли. 248 км дороги соединили главные нефтяные промыслы Сахалина.

В начале 50 годов на Сахалине появилось подразделение «Аэрофлота» — регулярные рейсы связали Южно-Сахалинск, Оху, Шахтерск, Зональное и Курилы.

Война мирных договоров

После того, как самые глубокие раны Тихоокеанской войны были залечены, а страны-участницы сумели наладить мирную жизнь, остро встал вопрос о проведении мирной конференции. Она должна была разрешить все споры — в том числе репарационные и территориальные — и подвести черту под итогами войны в Тихом океане. Местом ее проведения стал американский город Сан-Франциско. 4 сентября 1951, через 6 лет и два дня после японской капитуляции, мирная конференция начала свою работу.

Первые разногласия у ее основных участников начали возникать задолго до начала «очной» части конференции: бывшие союзники (СССР, США и Великобритания) постепенно превращались в конкурентов и даже вероятных противников. Так что территориальная проблема стала одним из рычагов давления на СССР с той стороны железного занавеса. Первый проект мирного договора был представлен США 30 марта 1951 года. Он предусматривал что «Япония возвратит СССР южную часть Сахалина, а также все острова, прилегающие к нему, и передаст Советскому Союзу Курильские острова». Но руководство СССР не посчитало нужным его ратифицировать. Такая же судьба ожидала и второй (американо-британский) вариант, который был подготовлен к началу мая. Такое пренебрежение вызвало ответную реакцию западных стран — подготовленный к подписанию мирный договор уже совершенно не предусматривал каких-либо прав СССР на южный Сахалин и Курилы.

4 сентября 1951 года — начала свою работу Сан-Франциская мирная конференция. США и Великобритания хорошо подготовились к противостоянию с СССР: на конференцию с правом голоса было приглашено множество стран, к войне с Японией имевших очень далекое отношение: Аргентина, Бельгия, Бразилия и еще около двух десятков стран с Эквадором в финале.

5 сентября на конференции выступил американский дипломат Джон Даллес. Он заявил, что единственными справедливыми условиями капитуляции являются закрепленные в Потсдамском мире. Все оговорки к этому миропорядку были перечислены в 8 статье условий капитуляции: «японский суверенитет должен быть ограничен Хонсю, Хоккайдо, Кюсю, Сикоку и несколькими малыми островами».

Американский проект вызвал острую критику со стороны советского представителя Александра Громыко: он призвал включить конкретные положения, касающиеся территорий в Китае и на советском Дальнем Востоке. Но эти предложения были заблокированы голосами США и их союзников.

Подписан Сан-Франциский мирный договор.

«Япония отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому мирному договору от 5 сентября 1905 года».

Советскую сторону, которую представлял А. Громыко, такие формулировки не устроили — по ним не было ясно, в чью пользу происходит отказ от территорий. Кроме того, на конференции не были приняты предложения советской делегации. В результате договор советской стороной подписан не был.

Не подписан он до сих пор. И если с потерей юга Сахалина японская сторона смирилась, то курильский вопрос еще долгое время оставался удобной темой для политических спекуляций, приграничных противоречий и национальных недопониманий.

***

Практически полтора века назад Россия начала серьезное освоение Сахалина: империю влекли сюда богатства природы и недр, стратегическое значение «восточных рубежей страны».

За полтора столетия Сахалин и Курилы успели пройти через несколько войн, пережить взлеты и падения. Менялись правители и население — только скалы все так же принимают удары соленых волн да шумят хвоей восставшие из пожаров леса.

150 лет руками заключенных, крестьян, шахтеров, воинов, рабочих, рыбаков строились те Сахалин и Курилы, которые сегодня знаем мы с вами. Прошлое осталось в прошлом. Сегодня Сахалинская область, как и 70 лет назад, стоит на перепутье: громадные бюджеты и практически полное отсутствие производства, «Лексусы» в разбитых дворах и раздолбанные ПАЗики на многомиллионных дорогах, браконьерские сети и рыбная дороговизна на рынках.

Впереди у Сахалинской области длинный путь. И только сахалинцам и курильчанам (при некоторой активности и настойчивости, естественно) решать, что принесут нам следующие 70 лет островной свободы.